Теоретическое мышление каждой эпохи, а значит и нашей эпохи, это — исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и получающий поэтому очень различное содержание. Следовательно, наука о мышлении, как и всякая другая наука, есть историческая наука, наука об историческом развитии человеческого мышления. И это имеет значение и для практического применения мышления к эмпирическим областям, ибо, во-первых, теория законов мышления не есть вовсе какая-то раз навсегда установленная «вечная истина», как это связывает со словом «логика» филистерская мысль. Сама формальная логика являлась, начиная с Аристотеля и до наших дней, ареной ожесточенных споров. Что же касается диалектики, то до сих пор она была исследована более или менее точным образом лишь двумя мыслителями — Аристотелем и Гегелем. (Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 239 — 240, 1932 г.)

Противопоставление диалектики и теории познания у меньшевиствующих идеалистов

Значение диалектики как методологии, противопоставляемой теории познания, сознавалось в полной мере основоположниками марксизма и наиболее крупными его представителями. Ревизионизм начал свою «карьеру» с критики диалектического метода и с требования возврата к Канту. Наша же революционная эпоха требует от нас тщательного изучения действительности и овладения диалектикой, которая представляет собой метод научного познания и революционного действия одновременно. Диалектика уже в лице Гегеля преодолела гносеологическую метафизику Канта. Однако она все еще продолжает тяготеть над умами — не только буржуазными, но отчасти и «пролетарскими». Теория познания выполнила определенную историческую задачу. Она была призвана «обуздать» человеческую мысль, которая полагала возможным познание вещей несуществующих. Теория познания вела борьбу со старой метафизикой, имевшей своим предметом готовые, принятые на веру объекты, как бог, душа и пр. (Деборин, Философия и марксизм, стр. 234 — 235, 1930 г. Курсив составителя.)

Диалектика, логика и теория познания у меньшевиствующих идеалистов

...Философия — не наука наук, и не «непротиворечивая система их самых общих результатов», а синтез, проникающий науки и активно к ним относящийся.

Однако, если задача философии не просто сводка итогов нашего познания, то может быть в ее задачи входит обоснование нашего познания, выяснение условий его возможности и его границ. Тем самым мы получаем кантианскую «критическую» постановку проблемы философии. Философия здесь сводится в основе своей к теории познания, гносеологии. Таким образом, возникает проблема: каково соотношение теории познания и философии в марксизме? И каково отношение теории познания, того, что познавать, к методу, к тому, как познавать?

Мы уже знаем, что у Энгельса понятие теории мышления не означает теории границ мышления, а означает теорию диалектики и формальной логики, т. е. методологию. Для Энгельса философия — самопознание мышления, но не абстрактного мышления вообще, а конкретного мышления, познающего конкретную действительность и отражающего в своих формах наиболее общие формы ее развития. Предпосылкой почти всей буржуазной гносеологии, в частности кантианской, является представление о неких абсолютных границах нашего мышления, установить которые является задачей этой науки. Но для того, чтобы узнать границы познания, — надо познавать. Пока нет познания — нет и проблемы об его границах. Однако еще Гегель указал, что граница осознается лишь тогда, когда она уже перейдена. «Критическое» представление о том, что наше познание искажает познаваемые предметы, по-своему перерабатывая мир явлений, само догматично и недоказуемо. Только практическая деятельность показывает, что является субъективным, а что объективным в нашем познании. Отсюда — не теория познания подчиняет себе методологию, знание, а методология, диалектика, включает в себя теорию познания как свой момент. (Карев, За материалистическую диалектику, стр. 49 — 50, Гиз, 1930 г., изд. 2-е.)

Учение о понятии

Логические понятия субъективны, пока остаются «абстрактными», в своей абстрактной форме, но в то же время выражают и вещи-в-себе. Природа и конкретна и абстрактна, и явления и суть, и мгновение и отношение. Человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в целом, в процессе, в итоre, в тенденции, в источнике. («Ленинский сборник» IX, стр. 249.)

NB К вопросу об истинном значении Логики Гегеля

Образование (абстрактных) понятий и операции с ними уже включают в себе представление, убеждение, сознание закономерности объективной связи мира. Выделять каузальность из этой связи нелепо. Отрицать объективность понятий, объективность общего в отдельном и в особом, невозможно. Гегель много глубже, следовательно, чем Кант и др., прослеживая отражение в движении понятий движения объективного мира. Как простая форма стоимости, отдельный акт обмена одного, данного, товара на другой, уже включает в себе в неразвернутой форме все главные противоречия капитализма, — так уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование понятий (суждений, заключений etc.) означает познание человека все более и более глубокой объективной связи мира. Здесь надо искать истинного смысла, значения и роли гегелевской Логики. Это NB. (Ленинский сборник» IX, стр. 197.)

NB: Перевернуть: Маркс применил диалектику Гегеля в ее развитой форме к политической экономии.

К Гегелю надо бы вернуться для разбора шаг за шагом какой-либо ходячей логики и теории познания кантианца и т. п.

Во всяком случае естествознание находится теперь на такой ступени развития, что оно не может уже ускользнуть от диалектического обобщения, если не забудут, что результаты, в которых обобщаются данные опыта, суть понятия; искусство же оперировать понятиями не врожденно и не заключается в обыденном здравом смысле, но требует действительного мышления, которое, в свою очередь, имеет за собой столь же продолжительную историю, как и опытное естествознание. (Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 9, 1932 г.)

Марксизм требует объективного применения диалектики

остроумно и умно! Понятия, обычно кажущиеся мертвыми, Гегель анализирует и показывает, что в них есть движение. Конечный? Значит, двигающийся к концу! Нечто? — значит, не то, что другое. Бытие вообще? — значит, такая неопределенность, что бытие = небытию. Всесторонняя, универсальная гибкость понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей, — вот в чем суть. Эта гибкость, примененная субъективно, = эклектике и софистике. Гибкость, примененная объективно, т. е. отражающая всесторонность материального процесса и единство его, есть диалектика, есть правильное отражение вечного развития мира. («Ленинский сборник» IX, стр. 71.)

NB мысли о диалектике. При чтении Гегеля.

Понятия должны быть гибки

Если я не ошибаюсь, здесь много мистицизма и пустой педантизм у Гегеля в этих выводах, но гениальна основная идея: всемирной, всесторонней, живой связи всего со всем и отражения этой связи — материалистически на голову поставленный Гегель — в понятиях человека, которые должны быть также обтесаны, обломаны, гибки, подвижны, релятивны, взаимосвязаны, едины в противоположностях, дабы обнять мир. Продолжение дела Гегеля и Маркса должно состоять в диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники. («Ленинский сборник» IX, стр. 139.)

а «чисто логическая» обработка? Это совпадает. Это должно совпадать, как индукция и дедукция в «Капитале».